75-летие Победы!

22 июня 1941 года, в воскресенье, на заводе им. А. А. Жданова был по плану Ленэнерго рабочий день. Все было как всегда. На стапелях слышалась звонкая дробь пневматических молотков, в достроечном бассейне с визгом вырывался наружу сжатый перегретый пар с кораблей, готовившихся к ходовым испытаниям.

Однако в 8.30 директора завода Ивана Григорьевича Миляшкина вызвали в горком партии, и почти одновременно последовала директива – рыть щели для укрытий. Стало ясно: началась война! Новость с быстротой молнии облетела весь завод. А в полдень грозное известие прозвучало по радио на всю страну. За один день территория завода покрылась щелями, которые затем укреплялись деревянной обшивкой, перекрывались толстыми листами корабельной стали. Во время обстрелов Ленинграда, когда немецкие войска подошли вплотную к городу, эти укрытия сохранили жизнь многим работникам завода.

На второй день войны на завод пришел пассажирский теплоход «Андрей Жданов», бывший «Алексей Рыков» – его требовалось срочно переоборудовать под госпитальное судно. Это была первая большая работа для нашей армии. Пятьсот рабочих в три смены трудились на судне, и через три недели оно было готово для приема раненых. Одновременно форсировались работы на кораблях с высокой степенью готовности. К 9 июля удалось завершить государственные испытания эсминца «Статный», 18 июля вступил в строй «Скорый». К 30 августа удалось подготовить к боевым действиям недостроенные «Строгий» и «Стройный». Эти корабли были условно приняты в состав ВМФ, подняли военно-морские флаги и сразу же включились своей артиллерией в оборону Ленинграда.

С первых же дней войны по всем цехам и отделам прошли открытые партийные собрания с повесткой дня: «О вступлении коммунистов в ряды Красной армии». Собрания были необычные. Как правило, выступавшие ограничивались одними репликами: «Прошу, запишите меня добровольцем».

Фронт быстро приближался к Ленинграду. Враг, несмотря на упорное сопротивление наших войск, шел вперед и вперед. Встал вопрос об организации ополченческих дивизий. В Кировском районе города было решено организовать Кировскую дивизию, в составе которой формировался и 2-й заводской (Ждановский) полк.

Всего в народное ополчение записались около трех тысяч (2995) рабочих, инженеров и служащих завода, в том числе 57 женщин.10 июля 1941 года полку было вручено боевое знамя, а уже через 5 дней он занял оборону на переднем крае в Шимском районе Новгородской области.

Тяжелые бои на участке, который занимал Ждановский полк, продолжались до конца августа. Днем и ночью не смолкали гул артиллерийской канонады, грохот бомб. В районе обороны был кромешный ад. Бойцы неоднократно переходили в контратаки, отбрасывали врага, наносили ему большой урон.

10 августа в окруженной немцами церкви деревни Большие Угороды героически погиб пулеметный расчет Михаила Петрова – работника нашего завода. Пулеметчики сражались до последнего патрона, а когда патроны кончились и Петров остался один, он написал предсмертную записку: «Нас было пятеро. Все комсомольцы. Ваня и Гриша погибли час назад. Мы переползли в церковь, чтобы больше уничтожить фашистов. Осколком убило Диму. Остались с Евсеем Сибиряком. Стояли до конца. Убило Евсея. Осталась последняя граната...». Когда враги подступили вплотную, Михаил Петров через окно бросился в гущу немцев и подорвал гранатой себя вместе с врагами.

Много подвигов совершили и другие ждановцы-ополченцы. В конце сентября полк Народного ополчения был переформирован в 25-й стрелковый полк регулярных войск Красной армии. Впоследствии полк занимал оборону на Киришском плацдарме, а в 1944 году освобождал от фашистов Кириши, Чудово, Остров, Порхов, Дно, города и села Прибалтики, столицу Латвии Ригу. Боевой путь полка победно завершился у границ Восточной Пруссии.

Овеянное пороховым дымом боевое знамя полка хранится в музее истории завода...

После ухода на фронт призывников и ополченцев оставшаяся часть коллектива продолжала достраивать и ремонтировать корабли, выполнять срочные фронтовые заказы. Ушедших на фронт мужчин заменили женщины и подростки. Вскоре завод оказался буквально на передовой линии фронта – до немецких позиций было 3 километра.

В связи с реальной угрозой прорыва противника в Ленинград рабочие построили ряд оборонительных сооружений на прилегавшей территории и на самом заводе. Эти огневые точки должен был занять рабочий батальон. В качестве последней меры основные заводские сооружения были подготовлены к взрыву.

Грохот орудий всех калибров не смолкал ни днем, ни ночью. Корабли, находившиеся в акватории завода, поддерживали артиллерийским огнем сухопутные войска. Недостроенный эсминец «Опытный» стоял на артиллерийской позиции в порту. Из окон заводоуправления были хорошо видны огненные языки, непрерывно вырывавшиеся из его пушек. Корабль вел огонь по фашистам, рвавшимся к Красному Селу и Петергофу.

Однако и враг вел по заводу прицельный огонь по эллингу, по движущейся стреле портального крана, по дыму заводского паровоза, по вспышкам электросварки. Мужественное поведение рабочих под обстрелом вызывало восхищение. С грохотом разрывался снаряд в цехе, падал человек. Подбегали сандружинницы, а чуть покосившись в сторону разрыва, соседи продолжали работать у станков. В некоторые дни количество обстрелов доходило до шести!

Всего за годы войны на территорию завода упало 59 фугасных и более 17 тысяч зажигательных бомб, свыше 5 тысяч артиллерийских снарядов крупного калибра (150–203 мм). Ни один завод в Ленинграде, не подвергался столь интенсивному артиллерийскому обстрелу, но, несмотря на это, люди продолжали ежедневно выполнять оборонные заказы. Работа велась, как тогда говорили, «на выстрел». То, что было необходимо фронту, делалось немедленно.

По указанию из Смольного все судостроительные заводы Ленинграда приняли участие в изготовлении 76 мм полковых пушек. Головным предприятием был Кировский завод. После распределения между заводами заказов на детали пушек технолог Кировского завода коротко рассказал об особенностях их обработки – вот и вся «документация». Ждановский завод изготовил 55 лафетов, 631 щит и почти 20 тысяч мелких деталей для полковых пушек.

Изыскивая дополнительные возможности помощи фронту, дирекция завода предложила использовать морские 130 мм орудия, имевшиеся на складе, для создания железнодорожных батарей. Конструкторское бюро завода в кратчайшие сроки спроектировало установку на базе 15-тонной железнодорожной платформы. Ждановцы построили 12 таких артиллерийских установок, оборудовали жилые вагоны для орудийных расчетов, снабдили батареи средствами связи, а также соорудили три платформы с 37-мм зенитными пушками. Эти мощные подвижные установки обороняли Ленинград вплоть до полного снятия блокады.

Кроме артиллерийских установок изготавливались детали танков «KB», долговременные огневые точки из корабельной брони, артиллерийские снаряды, мины, фугасные и зажигательные авиабомбы, шанцевый инструмент, многие другие насущно необходимые фронту изделия.

В ноябре 1941 года по решению командования Ленинградского фронта завод частично был эвакуирован в глубь города, на пустующие производственные площади завода «Русский дизель» на Малую Невку Выборгской стороны. Все машиностроительное оборудование завода (механический, инструментальный, деревообделочный, меднолитейный, сталелитейный, кузнечный, все вспомогательные цехи и службы) перевезли на новую территорию и пустили в эксплуатацию за две недели, организовав там в первую очередь производство боеприпасов. Недостроенные и ремонтирующиеся корабли также перевели на Малую Невку. На старом месте остались лишь корпусостроительные цехи.

Работать на новой территории было несколько спокойнее, хотя и сюда залетали вражеские снаряды, но трудности были не в этом, а в переходах к новому месту работы. Трамваи не ходили, и рабочие, живавшие в основном в Кировском районе, должны были ходить пешком 9 километров. Это был изнурительный труд, но, как вспоминали рабочие тех лет, опозданий к началу работы не было.

Наступила лютая зима с ее холодом и голодом. От бомбежек и обстрелов во многих помещениях вылетели не только стекла, но и рамы. Зияющие проемы заделывали фанерой, лишь кое-где были сделаны небольшие застекленные «глазки». Отапливать служебные и производственные помещения было нечем, водопровод и канализация замерзли, но люди продолжали трудиться. В помещениях царил холод, особенно чувствительный для голодных людей. Пальцы прилипали к мерзлому металлу. В цехах поставили большие печи – «буржуйки», возле которых рабочие могли обогреться. Рабочий день был установлен продолжительностью в 10 часов, выходных дней – два в месяц. А фактически рабочие и инженеры иногда сутками не выходили с завода. Невольные «выходные дни» случались из-за перебоев с электроэнергией. Зато в дни, когда включалось электричество, с нормами не считались и трудились без передышки, наверстывая потерянное время. Скудного блокадного пайка, выдаваемого по карточкам, было недостаточно для поддержания сил. В октябре от голода и болезней умерли 11 рабочих, в ноябре – 28 человек, в декабре – уже 89 человек.

Это было страшное, тяжелое время. Вот одно из неопубликованных воспоминаний Федора Козодоя, работавшего на заводе начальником цеха: «Наступил голод и холод. Стали гибнуть люди. Падали у станков, умирали на улицах и в домах. Мы сносили товарищей в подвал поликлиники, оттуда подразделения МПВО отвозили умерших на Красненькое кладбище. Прекратилась подача электричества, замерзла канализация и водопровод. В очередной раз сократили паек. Очень хотелось есть. Голод – это страшное чувство, никогда сытый не может ни понять, ни представить себе этого».

В ход пошло все, что могло быть пригодным для питания человека: натуральная олифа, бараний жир для насадки спусковых дорожек, столярный клей, синтетический пищевой белок... Все это выдавалось строго по талонам и спискам. Прежде чем пускать в питание блюда из указанных «продуктов», производилась их проба. Чтобы поддержать людей, спасти их от голодной смерти, на заводе организовали медицинские стационары на 70 коек, которые снабжались дополнительными продуктами. Начальники цехов еженедельно посещали своих больных.

Огромную роль в том, что Ленинград выстоял в страшную блокадную зиму 1941–1942 годов, сыграла Дорога жизни, проложенная по льду Ладожского озера. Однако ледовая трасса не могла быть «вечной». С приходом весны и тепла требовался многочисленный транспортный флот, но много судов погибло от осенних штормов и вражеских бомбежек.11 марта 1942 года Государственный комитет обороны принял постановление о постройке на Балтийском и Адмиралтейском заводах для Ладоги десяти барж грузоподъемностью по 900 тонн. Завод имени А. А. Жданова, оказавшийся ближе всех к линии фронта, планировалось к этой работе не привлекать, но коллектив настоял, чтобы ему поручили сделать сверхплановую – одиннадцатую баржу. Полностью собрать и сварить баржи на заводах и без разборки перевести их по Неве на Ладожское озеро было нельзя. Левый берег Невы был занят противником. Огонь вражеской артиллерии запросто потопил бы баржи. Поэтому на заводах изготавливали только секции, которые по железной дороге доставляли на берег Ладожского озера. Сборка и сварка барж в апреле 1942 года была организована в бухте Гольцмана. На первых порах каждый завод пытался сам организовать работу по сборке корпусов, но это плохо удавалось. 15 мая истекал назначенный срок окончания постройки десяти барж, но к 10 мая ни одна не была готова. Между тем миновали уже две недели с того дня, когда по льду Ладоги с Большой земли в Ленинград прошла по радиатор в воде последняя автомашина. Положение создалось угрожающее. Тогда было принято решение организовать в бухте Гольцмана объединенную верфь во главе с директором завода им. А. А. Жданова Сергеем Александровичем Боголюбовым. С ним на Ладогу выехали лучшие заводские специалисты, в том числе все работоспособные сварщики. Рабочие разместились в палатках армейского типа, сделали топчаны, скамейки, для обогрева палаток соорудили буржуйки. Электросварочные точки распределяли, как хлеб по карточкам, строго концентрируя все усилия на какой-либо одной барже с наибольшей готовностью. Ведь Дорога жизни нуждалась в судах не через несколько месяцев, а немедленно, сейчас.

Коллектив трудился по 16–18 часов в сутки, несмотря на бомбежки и лишения. Сварка не прекращалась даже ночью. Сверкающие электродуги выхватывали из темноты силуэты людей, барж, кранов. Работа по гибке листов наружной обшивки на плите при помощи кувалд была непосильна для рабочих, потерявших физическую силу от недоедания, поэтому в проекте баржи применялись упрощенные плоскостные, прямолинейные обводы корпуса. Этим словно открылось новое направление – блокадное судостроение. По такому же принципу строились тендеры, плашкоуты и малые тральщики - «стотонники». Первую баржу, привезенную частями, построили за 20 дней. Со временем этот срок удалось сократить до десяти, а затем и до шести дней! И подобный технический прогресс был достигнут не за многие месяцы, а в течение считанных недель. В довоенные годы с хорошо оснащенных стапелей судостроительных заводов такую баржу в лучшем случае спускали через три-четыре месяца. Первая баржа пошла в плавание 27 мая. А всего верфь на Ладоге построила 14 барж вместо 11.Завод имени А. А. Жданова строил для Ладоги также самоходные тендеры грузоподъемностью 10–12 тонн и плашкоуты на 25 тонн с автомобильными моторами. На старой заводской территории было изготовлено 18 плашкоутов.

Безусловно, главной задачей завода в годы войны оставалась постройка и ремонт боевых кораблей Балтийского флота. Весной и летом 1942 года на эсминцах «Строгий» и «Стройный», стоявших на Неве у лесопарка, в очень трудных условиях велись достроечные работы. При этом корабли не прерывали боевых действий. Они обстреливали район, занятый врагом, от Шлиссельбурга до Пулковских высот. Фашистские артиллеристы вели ответный огонь. Вокруг кораблей то и дело возникали всплески от снарядов, а осколки оставляли пробоины в обшивке и палубах, добавляя работы судостроителям. Гибли моряки и рабочие завода. «Строгий» и «Стройный» были окончательно достроены и сданы флоту 15 сентября 1942 года, а ходовые испытания они прошли уже после победы.

Наиболее длительный и сложный ремонт был выполнен заводом на лидере «Минск», который в сентябре 1941 года затонул после налета вражеской авиации в гавани Кронштадта, а в августе 1942 года был поднят со дна. Первоочередные работы проводились в Кронштадтском доке выездной бригадой завода. Ремонт начали с корпуса. Небольшие заплаты ставили с помощью электросварки. Пробоины большего размера заделывали стальными заглушками на заклепках. Пока корабль был в доке, заново проверили, затем отремонтировали донную и забортную арматуру, обеспечили водонепроницаемость отсеков. Поскольку большой и сложный ремонт требовал участия почти всех цехов и служб предприятия, было решено как можно быстрее закончить работу в доке и перевести лидер в Ленинград на Выборгскую набережную. К счастью, главные и вспомогательные механизмы корабля практически не имели повреждений, а вытекший из пробитых цистерн мазут сыграл роль консервирующей смазки. Механизмы тщательно очистили от ила, грязи и нефти, а внутреннюю полость главных турбин многократно промыли горячей водой и продули до полной очистки насыщенным паром. Вся работа по восстановлению корпуса и механизмов лидера была выполнена ударными темпами за 60 дней. Вечером 3 ноября, соблюдая строжайшую светомаскировку, лидер «Минск» вышел на ходовые испытания и двинулся на запад по фарватеру до Красной Горки, а потом лег на обратный курс. В заливе было тихо, темнота абсолютная – нигде ни огонька, никаких ориентиров. Выход оказался удачным. Машиннокотельные установки работали нормально. Перед тем как покинуть Кронштадт, на корабле подняли Военно-морской флаг СССР. Лидер «Минск» возвратился в строй!

День 5 ноября стал вторым днем рождения корабля. Через 4 дня лидер в сопровождении эсминцев «Славный» и «Грозящий» вышел по Морскому каналу в Ленинград. Такой переход представлял собой в то время сложную операцию. Батареи противника с южного берега Невской губы открыли по кораблям прицельный огонь, но, маневрируя резкой сменой хода, «Минску» удалось избежать попаданий. Во время перехода по Неве оказалось, что крылья ходового мостика «Минска» шире разводного пролета моста Свободы (ныне – Сампсониевский). Прямо на месте эти конструкции отрезали автогеном, а впоследствии, когда корабль по пути с завода миновал мост, установили их на штатное место. Бомбежки и обстрелы завода велись постоянно. Корабль получал новые пробоины в бортах и надстройках, а рабочие наравне с краснофлотцами несли потери. Были убитые и раненые, но ремонт шел. Сняли с корпуса корабля всю промокшую, испорченную изоляцию и поставили новую. Изготовили оборудование для всех корабельных помещений и быстро смонтировали его. Заменили все приборы – штурманские, гидроакустические, артиллерийские, радиоаппаратуру. Вскрыли все механизмы и капитально их отремонтировали. Все машиннокотельные установки проверили и сдали команде «Минска» во время швартовных испытаний у стенки завода. Артиллерийское вооружение погрузили 50 тонным плавучим краном. Десять месяцев напряженного труда рабочих и инженеров завода краснофлотцев, старшин и офицеров корабля были позади. Безграничная самоотверженность этих людей преодолевала все трудности военного времени, тяготы блокады.

22 июня 1943 года, намного раньше намеченного срока, лидер «Минск» вновь стал полноценной боевой единицей флота и занял огневую позицию на Большой Невке, включившись в систему обороны Ленинграда.

В 1943 году начался ремонт сторожевого корабля «Вихрь». Этот сторожевик пришел на завод для капитального ремонта еще до войны. Главные турбины и вспомогательные механизмы были сняты и выгружены с корабля. В августе вместе со станками турбинного цеха их решили эвакуировать вглубь страны. Эшелон со станками успел проскочить на Большую землю, а вагоны с машинами «Вихря» задержались и при взрыве боеприпасов на станции Ржевка были буквально разнесены в клочья. Корабль остался без «начинки». 2 сентября 1942 года на Ладожском озере вражеская авиация потопила однотипный с «Вихрем» сторожевик «Пурга». При этом поврежден был только корпус корабля, а механизмы оказались целыми. Водолазы сняли с потопленной «Пурги» все механизмы, арматуру и устройства и передали их на завод для установки на «Вихрь». Работы на корабле пошли быстрыми темпами.

В 1943 году началась серийная постройка малых тральщиков - «стотонников» с плоскостными обводами по проекту 253Л (Ленинградский), созданному специально с учетом ленинградских возможностей. Частые прицельные обстрелы противником территории завода заставили организовать постройку этих кораблей на новой (временной) территории на Выборгской стороне, прямо на трамвайных путях, на набережной. Запасы корпусной стали находились на старой территории, но, к сожалению, нужных листов и профилей на складе было мало. Тогда кто-то предложил использовать листы, примененные в свое время для усиления огневых точек, оборудованных возле завода. Они теперь находились позади новой, более мощной линии укреплений. Идея была спасительной, но взять там металл оказалось нелегко. Задачу удалось решить только благодаря самоотверженности и мужеству группы рабочих. Работали они в сумерках, вручную, часто попадали под огонь противника.

Добытый таким способом металл подтягивали к достроечной стенке, ночью грузили с помощью берегового крана в баржу и везли на Большую Невку. К концу года три первых «стотонника» были готовы к спуску.

27 января 1944 года Москва салютовала доблестным воинам Ленинградского и Волховского фронтов, разгромившим фашистов под Ленинградом. Этот день для трудящихся завода им. А. А. Жданова был двойным праздником. С временной территории на Выборгской стороне они возвращались на родной завод. Все, кто не был на заводе долгие блокадные годы, ужаснулись тем разрушениям, которые нанесли фашисты. Здание заводоуправления после опустошительного пожара стояло без крыши, с полуразвалившимися стенами.

Через просветы пустых оконных проемов было видно небо. Только массивные стены цехов и высокий эллинг сохранили свой первоначальный вид. Вернувшимся на территорию завода рабочим и инженерам предстояла нелегкая работа. Кроме выполнения заказов фронта нужно было восстанавливать завод из руин.

Необходимо было отремонтировать здания и сооружения, осуществить переезд цехов, наладить производство, восстановить жилой фонд. На заводе был создан отдел капитального строительства, и организованы рабочие строительные отряды.

Старые производственники вышли с инициативой ежемесячно отработать по 25 часов на восстановлении завода. Принятые меры позволили быстро наладить выпуск основной продукции. Строительство тральщиков было организовано поточнопозиционным методом. В короткое время было построено 17 малых и 11 больших тральщиков, изготовлены плавучие емкости для заправки топливом малых кораблей и катеров. 20 июля завод приступил к ремонту поднятого со дна моря эсминца «Стерегущий», который в самые тяжелые дни сентября 1941 года был потоплен немецкой авиацией на Петергофском рейде.

Война шла к концу. Тральщики очищали от мин Финский залив, подходы к портам, фарватеры. В помощь им на заводе достраивались новые «стотонники». Завод возвращался к мирному труду, осваивая выпуск запасных частей для сельскохозяйственных машин. После Победы на стапелях стало появляться все больше людей в солдатских гимнастерках и матросских бушлатах – фронтовики возвращались на родной завод. Но очень многие рабочие, служащие, инженеры навсегда остались на полях сражений.

За трудовые подвиги в военное время десятки рабочих и руководителей завода награждены боевыми орденами и медалями.